Неточные совпадения
Она зашла в глубь маленькой гостиной и опустилась на кресло. Воздушная юбка платья поднялась облаком вокруг ее тонкого стана; одна обнаженная, худая,
нежная девичья рука, бессильно опущенная, утонула в складках розового тюника; в другой она держала веер и быстрыми, короткими движениями обмахивала свое разгоряченное лицо. Но, вопреки этому виду бабочки, только что уцепившейся за травку и готовой, вот-вот вспорхнув, развернуть радужные крылья, страшное отчаяние щемило ей
сердце.
Эти мысли, конечно, удовлетворительно объяснили
нежное движение его
сердца, но не объяснили чиновникам настоящего дела.
Он был любим… по крайней мере
Так думал он, и был счастлив.
Стократ блажен, кто предан вере,
Кто, хладный ум угомонив,
Покоится в сердечной неге,
Как пьяный путник на ночлеге,
Или,
нежней, как мотылек,
В весенний впившийся цветок;
Но жалок тот, кто всё предвидит,
Чья не кружится голова,
Кто все движенья, все слова
В их переводе ненавидит,
Чье
сердце опыт остудил
И забываться запретил!
И поделом: в разборе строгом,
На тайный суд себя призвав,
Он обвинял себя во многом:
Во-первых, он уж был неправ,
Что над любовью робкой,
нежнойТак подшутил вечор небрежно.
А во-вторых: пускай поэт
Дурачится; в осьмнадцать лет
Оно простительно. Евгений,
Всем
сердцем юношу любя,
Был должен оказать себя
Не мячиком предрассуждений,
Не пылким мальчиком, бойцом,
Но мужем с честью и с умом.
Как изменилася Татьяна!
Как твердо в роль свою вошла!
Как утеснительного сана
Приемы скоро приняла!
Кто б смел искать девчонки
нежнойВ сей величавой, в сей небрежной
Законодательнице зал?
И он ей
сердце волновал!
Об нем она во мраке ночи,
Пока Морфей не прилетит,
Бывало, девственно грустит,
К луне подъемлет томны очи,
Мечтая с ним когда-нибудь
Свершить смиренный жизни путь!
За что ж виновнее Татьяна?
За то ль, что в милой простоте
Она не ведает обмана
И верит избранной мечте?
За то ль, что любит без искусства,
Послушная влеченью чувства,
Что так доверчива она,
Что от небес одарена
Воображением мятежным,
Умом и волею живой,
И своенравной головой,
И
сердцем пламенным и
нежным?
Ужели не простите ей
Вы легкомыслия страстей?
Я показал письмо Марье Ивановне, которая нашла его столь убедительным и трогательным, что не сомневалась в успехе его и предалась чувствам
нежного своего
сердца со всею доверчивостию молодости и любви.
Не раз, возвращаясь к себе домой после
нежного свидания, Кирсанов чувствовал на
сердце ту разрывающую и горькую досаду, которая поднимается в
сердце после окончательной неудачи.
Только когда приезжал на зиму Штольц из деревни, она бежала к нему в дом и жадно глядела на Андрюшу, с
нежной робостью ласкала его и потом хотела бы сказать что-нибудь Андрею Ивановичу, поблагодарить его, наконец, выложить пред ним все, все, что сосредоточилось и жило неисходно в ее
сердце: он бы понял, да не умеет она, и только бросится к Ольге, прильнет губами к ее рукам и зальется потоком таких горячих слез, что и та невольно заплачет с нею, а Андрей, взволнованный, поспешно уйдет из комнаты.
Но это все было давно, еще в ту
нежную пору, когда человек во всяком другом человеке предполагает искреннего друга и влюбляется почти во всякую женщину и всякой готов предложить руку и
сердце, что иным даже и удается совершить, часто к великому прискорбию потом на всю остальную жизнь.
Он жадно пробегал его, с улыбкой задумался над нельстивым, крупным очерком под пером Веры самого себя, с легким вздохом перечел ту строку, где говорилось, что нет ему надежды на ее
нежное чувство, с печалью читал о своей докучливости, но на
сердце у него было покойно, тогда как вчера — Боже мой! Какая тревога!
Но сколько жизни покоится в этой мягкой,
нежной теплоте, перед которой вы доверчиво, без опасения, открываете грудь и горло, как перед ласками добрых людей доверчиво открываете
сердце!
Господа, — воскликнул я вдруг от всего
сердца, — посмотрите кругом на дары Божии: небо ясное, воздух чистый, травка
нежная, птички, природа прекрасная и безгрешная, а мы, только мы одни безбожные и глупые и не понимаем, что жизнь есть рай, ибо стоит только нам захотеть понять, и тотчас же он настанет во всей красоте своей, обнимемся мы и заплачем…
— Ах, давеча! А ведь я
сердцем нежная, глупая. Ведь подумать только, что он из-за меня перенес! А вдруг домой приду да и пожалею его — тогда что?
Да, эти
сердца — о, дайте мне защитить эти
сердца, столь редко и столь несправедливо понимаемые, — эти
сердца весьма часто жаждут
нежного, прекрасного и справедливого, и именно как бы в контраст себе, своему буйству, своей жестокости, — жаждут бессознательно, и именно жаждут.
Скромная, кроткая,
нежная, прекрасная, — прекраснее Астарты, прекраснее самой Афродиты, но задумчивая, грустная, скорбящая. Перед нею преклоняют колена, ей подносят венки роз. Она говорит: «Печальная до смертной скорби душа моя. Меч пронзил
сердце мое. Скорбите и вы. Вы несчастны. Земля — долина плача».
Отец и мать заметили ее беспокойство; их
нежная заботливость и беспрестанные вопросы: что с тобою, Маша? не больна ли ты, Маша? — раздирали ее
сердце.
Потребность чувства больше теплого, больше
нежного, чем наша мужская дружба, неопределенно бродила в
сердце.
Если союз между отцом и сыном не на
нежных чувствованиях
сердца основан, то он, конечно, нетверд; и будет нетверд, вопреки всех законоположений.
Воззрите на меня, яко на странника и пришельца, и если
сердце ваше ко мне ощутит некую
нежную наклонность, то поживем в дружбе, в сем наивеличайшем на земли благоденствии.
Вот князь хочет помочь Бурдовскому, от чистого
сердца предлагает ему свою
нежную дружбу и капитал, и, может быть, один из всех вас не чувствует к нему отвращения, и вот они-то и стоят друг пред другом как настоящие враги…
Наконец взошло было солнце и для ее материнского
сердца; хоть одна дочь, хоть Аделаида будет наконец пристроена: «Хоть одну с плеч долой», — говорила Лизавета Прокофьевна, когда приходилось выражаться вслух (про себя она выражалась несравненно
нежнее).
В груди у Никитича билось
нежное и чадолюбивое
сердце, да и других детей, кроме Оленки, у него не было. Он пестовал свою девочку, как самая заботливая нянька.
Этот
нежный и страстный романс, исполненный великой артисткой, вдруг напомнил всем этим женщинам о первой любви, о первом падении, о позднем прощании на весенней заре, на утреннем холодке, когда трава седа от росы, а красное небо красит в розовый цвет верхушки берез, о последних объятиях, так тесно сплетенных, и о том, как не ошибающееся чуткое
сердце скорбно шепчет: «Нет, это не повторится, не повторится!» И губы тогда были холодны и сухи, а на волосах лежал утренний влажный туман.
— Ну, и ступайте. А то целый год больна буду, так вам целый год из дому не уходить, — и она попробовала улыбнуться и как-то странно взглянула на меня, как будто борясь с каким-то добрым чувством, отозвавшимся в ее
сердце. Бедняжка! Добренькое,
нежное ее
сердце выглядывало наружу, несмотря на всю ее нелюдимость и видимое ожесточение.
— А! Так вы не хотите понять с двух слов, — сказала Наташа, — даже он, даже вот Алеша вас понял так же, как и я, а мы с ним не сговаривались, даже не видались! И ему тоже показалось, что вы играете с нами недостойную, оскорбительную игру, а он любит вас и верит в вас, как в божество. Вы не считали за нужное быть с ним поосторожнее, похитрее; рассчитывали, что он не догадается. Но у него чуткое,
нежное, впечатлительное
сердце, и ваши слова, ваш тон, как он говорит, у него остались на
сердце…
— Пожалуй, она никогда и никого не любила, кроме себя. В ней пропасть властолюбия, какая-то злая и гордая сила. И в то же время она — такая добрая, женственная, бесконечно милая. Точно в ней два человека: один — с сухим, эгоистичным умом, другой — с
нежным и страстным
сердцем. Вот оно, читайте, Ромашов. Что сверху — это лишнее. — Назанский отогнул несколько строк свер-ху. — Вот отсюда. Читайте.
Заметил ли Семигоров зарождавшуюся страсть — она не отдавала себе в этом отчета. Во всяком случае, он относился к ней сочувственно и дружески тепло. Он крепко сжимал ее руки при свидании и расставании и по временам даже с
нежным участием глядел ей в глаза. Отчего было не предположить, что и в его
сердце запала искра того самого чувства, которое переполняло ее?
Люблю я вас — я обращаю к вам глупо-нежное лицо, беру ваши руки, прижимаю их к
сердцу.
В Александре, напротив, все показывало слабое и
нежное сложение, и изменчивое выражение лица, и какая-то лень или медленность и неровность движений, и матовый взгляд, который сейчас высказывал, какое ощущение тревожило
сердце его или какая мысль шевелилась в голове.
Услышишь о свадьбе, пойдешь посмотреть — и что же? видишь прекрасное,
нежное существо, почти ребенка, которое ожидало только волшебного прикосновения любви, чтобы развернуться в пышный цветок, и вдруг ее отрывают от кукол, от няни, от детских игр, от танцев, и слава богу, если только от этого; а часто не заглянут в ее
сердце, которое, может быть, не принадлежит уже ей.
— Нашел кого поставить с ним наравне! это насмешка судьбы. Она всегда, будто нарочно, сведет
нежного, чувствительного человека с холодным созданием! Бедный Александр! У него ум нейдет наравне с
сердцем, вот он и виноват в глазах тех, у кого ум забежал слишком вперед, кто хочет взять везде только рассудком…
Лизавете Александровне стало жаль Александра; жаль его пылкого, но ложно направленного
сердца. Она увидела, что при другом воспитании и правильном взгляде на жизнь он был бы счастлив сам и мог бы осчастливить кого-нибудь еще; а теперь он жертва собственной слепоты и самых мучительных заблуждений
сердца. Он сам делает из жизни пытку. Как указать настоящий путь его
сердцу? Где этот спасительный компас? Она чувствовала, что только
нежная, дружеская рука могла ухаживать за этим цветком.
Эти чувства
нежной благодарности и уютной доброты, связанные с личностью отца Михаила, никогда не забудутся
сердцем Александрова.
Большинство этого обильного и мусорно собранного материала прошло мимо наивной души Александрова, но Генрих Гейне, с его
нежной, страстной, благоуханной лирикой, с его живым юмором, с этой сверкающей слезкой в щите, — Гейне пленил, очаровал, заворожил впечатлительное жадное
сердце шестнадцатилетнего юноши.
— Ваше
сердце так еще чисто, как tabula rasa [чистая доска (лат.).], и вы можете писать на нем вашей волей все, что захотите!.. У каждого человека три предмета, достойные любви: бог, ближний и он сам! Для бога он должен иметь
сердце благоговейное; для ближнего —
сердце нежной матери; для самого себя —
сердце строгого судьи!
Ведь всё это большею частью по
сердцу добрые, кроткие, часто
нежные люди, ненавидящие всякую жестокость, не говоря уже об убийстве людей, не могущие многие из них совершать убийства и истязания животных; кроме того, всё это люди, исповедующие христианство и считающие насилие над беззащитными людьми гнусным и постыдным делом.
— Я видел, что
нежное чувство расцветает в ее
сердце, как вешняя роза, и невольно припоминал Петрарку, сказавшего, что «невинность так часто бывает на волосок от погибели».
— Будьте же
нежнее, внимательнее, любовнее к другим, забудьте себя для других, тогда вспомнят и о вас. Живи и жить давай другим — вот мое правило! Терпи, трудись, молись и надейся — вот истины, которые бы я желал внушить разом всему человечеству! Подражайте же им, и тогда я первый раскрою вам мое
сердце, буду плакать на груди вашей… если понадобится… А то я, да я, да милость моя! Да ведь надоест же наконец, ваша милость, с позволения сказать.
Душа ее раскрывалась, и что-то
нежное, справедливое, хорошее не то вливалось в ее
сердце, не то вырастало в нем.
С стесненным, переполненным слезами
сердцем я хотел уже выйти из хаты, как вдруг мое внимание привлек яркий предмет, очевидно, нарочно повешенный на угол оконной рамы. Это была нитка дешевых красных бус, известных в Полесье под названием «кораллов», — единственная вещь, которая осталась мне на память об Олесе и об ее
нежной, великодушной любви.
В то самое время, когда почтенная вдова Анна Якимовна кушала чай у не менее почтенной Марьи Степановны и они с тем
нежным вниманием, свойственным одному женскому
сердцу, занимались Бельтовым, — Бельтов, чрезвычайно грустный, сидел, с своей стороны, в своем нумере, тоскливо думая о чём-то очень грустном и тяжелом.
У него был только один соперник — инспектор врачебной управы Крупов, и председатель как-то действительно конфузился при нем; но авторитет Крупова далеко не был так всеобщ, особенно после того, как одна дама губернской аристократии, очень чувствительная и не менее образованная, сказала при многих свидетелях: «Я уважаю Семена Ивановича; но может ли человек понять
сердце женщины, может ли понять
нежные чувства души, когда он мог смотреть на мертвые тела и, может быть, касался до них рукою?» — Все дамы согласились, что не может, и решили единогласно, что председатель уголовной палаты, не имеющий таких свирепых привычек, один способен решать вопросы
нежные, где замешано
сердце женщины, не говоря уже о всех прочих вопросах.
Только ум женщины, только
сердце нежной матери, желающей приданого дочерям, может изобрести все средства, употребленные ею для достижения цели.
— Семен Иванович, на что вы так исключительны? Есть
нежные организации, для которых нет полного счастия на земле, которые самоотверженно готовы отдать все, но не могут отдать печальный звук, лежащий на дне их
сердца, — звук, который ежеминутно готов сделаться… Надобно быть погрубее для того, чтоб быть посчастливее; мне это часто приходит в голову; посмотрите, как невозмущаемо счастливы, например, птицы, звери, оттого что они меньше нас понимают.
В повести Гоголя «Майская ночь, или Утопленница» молодой казак Левко, вызывая из хаты свою милую Галю разными
нежными словами, между прочим говорит: «
Сердце мое, рыбка моя, ожерелье!
Она глядела на него глазами, в которых сияла улыбка лукавая, и обещающая, и
нежная в одно и то же время…
Сердце Боброва сладко замерло в груди, и он почувствовал опять прилив прежней отваги. «Она знает, она сама хочет, чтобы я говорил», — подумал он, собираясь с духом.
Чувство любви к человеку, желание найти родственный отзыв в другом
сердце, потребность
нежных наслаждений естественным образом открылись в молодой женщине и изменили ее прежние, неопределенные и бесплотные мечты.
Чистенькая белая комната молочной красавицы была облита
нежным красным светом только что окунувшегося в море горячего солнца; старый ореховый комод, закрытый белой салфеткой, молящийся бронзовый купидон и грустный лик Мадонны, с
сердцем, пронзенным семью мечами, — все смотрело необыкновенно тихо, нежно и серьезно.
— Моя
нежная родительница распорядилась всем по своему обыкновению и сама без моего ведома дала за меня слово, не считая нисколько нужным спросить мое
сердце.